На Руси нет иконы более прославленной, она кажется воплощением всего самого глубокого и сокровенного в православии (недаром церковная легенда приписывает ее кисти самого Евангелиста Луки).

Эта удивительная икона была написана неизвестным константинопольским мастером в начале XII века и вскоре привезена из Византии на Русь. В аристократической красоте женского лика наши далекие предки сумели разглядеть безмерную глубину христианского понимания веры как боговдохновенного дара Совершенной Любви, разглядеть и принять навсегда, всем сердцем, и почитать образцом высочайшей духовности. Несмотря на копоть и потемневшую олифу, уже через 100 лет скрывшие от глаз подлинную красоту живописи (а в ней и заключено то зерно Истины, что дарит нам чудо Откровения). Иконописцы все так же пристально вглядывались в нее, писали многочисленные копии, нередко почитавшиеся чудотворными. Именно этот ореол высочайшей святости хранил образ Владимирской Богоматери на протяжении веков, а предания оберегали и не давали уйти в небытие памяти о красоте и истинности. Потому и сохранилась она до наших дней, что само по себе уже великое чудо. Ведь сколько прославленнейших творений древних иконописцев до нас не дошло! Ни одной иконы XI века, ни одного творения великого Алимпия. От целого иконостаса кисти Андрея Рублева, что стоял в Успенской церкви недалеко от Звенигорода, уцелело только три иконы. Избежала она и участи знаменитой на всю Россию иконы Казанской Богоматери, украденной в 1904 году прямо из храма.

История Владимирской Богоматери сама по себе уникальна и значительна. Драгоценный дар Византии, по прибытии на Русь она, как повествует древнейшее из сказаний, была поставлена в женском монастыре близ Киева, в Вышгороде. Первое летописное свидетельство о ней относится к 1155 году, когда князь Андрей Боголюбский, уходя из нелюбимого им Киева, переносит икону в свою новую столицу, Владимир. Отныне константинопольская икона, чтимая уже киевлянами за ее дивную красоту, будет именоваться Владимирской и с этим именем войдет в историю и духовную память России. Здесь ее начинают почитать чудотворной. Дарующая исцеление, она вскоре становится покровительницей ратных походов, изгоняет из Владимира «лжевладыку» Феодора, прекращает грабежи и убийства, начавшиеся в городе после смерти князя Андрея.

В 1395 году, страшась гибельного нашествия могущественного Тимура, икону привозят в Москву. Ее несут на руках и встречают всенародным покаянием и молитвой. И в тот же день, 26 августа, войска Тимура уходят из пределов русских земель. В благодарность за избавление от разорения и в память о чудесном событии в Москве был основан Сретенский монастырь и установлено празднество в честь Владимирской иконы Божьей Матери.

Почти через 100 лет, в 1480 году, как свидетельствует древнее сказание, чудо повторилось: после великого стояния на реке Угре двух ратей золотоордынский хан Ахмат увел свои войска. Бескровная победа неразрывно связывалась с принесением в Москву великой владимирской святыни. А день этот, 23 июня, стал впоследствии днем прославления чудотворного образа, отныне навсегда оставшегося в Москве. Один только раз покинет она город - в дни наполеоновского нашествия, когда в ночь с 1-го на 2 сентября 1812 года ее вывезут вместе с иконами Иверской и Смоленской Богоматери.

Поставят ее в Успенском соборе Московского Кремля, в глубоком киоте, слева от святых врат. Украшенная тяжелым окладом, с потемневшим ликом, почти недоступная в своем величии, веками будет она являть миру торжество общенациональной святыни, палладиума русской церкви и государственности. Она избирала патриархов, российские государи в день своего венчания на царство молитвенно припадали к ней, испрашивая силы для принятия царского сана.

В XX веке закончилась церковная история иконы, но не прервалась история Владимирской Богоматери. В стенах патриаршей ризницы в 1918 году она была раскрыта от многочисленных подновлений и потемневшей олифы. Лик древний и мудрый засиял в разоренном крае бессмертием Истины. В мире открылся живой источник веры, чистый и незамутненный. И это великое счастье для нашего времени. До сих пор так нами и не осознанное и в скорби несправедливо забытое.

Tweet